Иногда разговор о теле — это разговор о боли. Иногда — о предательстве. Иногда — просто о непонимании, как с ним быть. В «Про это самое» никто не делает вид, что всё просто. Митя не ведёт беседу. Он — тишина рядом. Такая тишина, в которой можно выговориться. Не потому, что доверяешь. А потому что чувствуешь: тебя не осудят. Это не исповедь и не интервью. Это комната без света, где можно впервые быть собой. Без игры. Без стыда. Без объяснений.

Люди, выросшие на табу, приходят и пытаются сложить из обломков хоть какую-то правду. Кто-то говорит про насилие. Кто-то — про первый поцелуй, который хотелось стереть. Кто-то — про прикосновения, от которых стало больно. И всё это звучит впервые. Не потому, что раньше не было слов. А потому что не было ушей. А сейчас — есть. И даже если ты просто слушаешь, ты уже в этом. Уже не в одиночестве. И это — начало.